Психометрические свойства русскоязычной версии краткой формы Пертской шкалы эмоциональной реактивности

 Краткая форма Пертской шкалы эмоциональной реактивности (Perth Emotional Reactivity Scale – Short Form, PERS-S) является психодиагностическим инструментом для измерения активации,  интенсивности и длительности негативных и позитивных эмоций, а  также общей реактивности негативных и позитивных эмоций. 

Цель исследования заключается в проведении валидизации  опросника PERS-S на русскоязычной выборке и представлении его  психометрических свойств. 

Пациенты и методы. Валидационное исследование было проведено на неклинической популяции (268 человек в возрасте 18–55 лет). Факторная структура опросника была подтверждена с помощью  конфирматорного факторного анализа с использованием робастной  версии метода максимального правдоподобия. Конвергентная и  дивергентная валидность шкалы была оценена на основе анализа  корреляции шкал опросника со Шкалой позитивного и негативного  аффекта, Шкалой воспринимаемого стресса и Шкалой эмоциональной  реактивности опросника «Темперамент – формальные характеристики  поведения». Надежность PERS-S была оценена c помощью расчета  коэффициента альфа Кронбаха (α).

Результаты и обсуждение. Структурная 6-факторная модель  опросника была хорошо согласованной [χ2/df=1,77; CFI=0,935; TLI=0,917; RMSEA=0,060 (90% ДИ 0,047–0,073); SRMR=0,058].  Удовлетворительные результаты показала 6-факторная модель с двумя  факторами высшего порядка [χ2/df=2,19; CFI=0,894; TLI=0,875;  RMSEA=0,074 (90% ДИ 0,062–0,086); SRMR=0,092]. Надежность опросника была высокой для двух составных шкал и пяти подшкал  (α>0,70). Подшкала «Интенсивность позитивных эмоций» показала  удовлетворительную надежность (α=0,58). Анализ психометрических  свойств двух тестируемых моделей указал на возможность  использования в научно-практической работе опросника PERS-S c  шестью скоррелированными между собой подшкалами, а также версии  PERS-S с двумя составными шкалами, каждая из которых состоит из трех подшкал.

Заключение. Русскоязычная версия PERS-S является валидным и надежным инструментом для измерения эмоциональной реактивности и ее отдельных свойств. 

1. Щелкова ОЮ. Основные направления научных исследований в Санкт-Петербургской школе медицинской (клинической) психологии. Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология. 2012;(1):53-90.

2. Ларионов ПМ. Психосоматические отношения при артериальной гипертензии. Российский кардиологический журнал. 2020;25(3):3683. doi: 10.15829/1560-4071-2020-3-3683

3. Стреляу Я, Митина О, Завадский Б и др. Методики диагностики темперамента (формально-динамических характеристик поведения): Учебно-методическое пособие. Москва; 2009. 104 с.

4. Cyniak-Cieciura M, Zawadzki B, Strelau J. Formalna Charakterystyka Zachowania – Kwestionariusz Temperamentu: Wersja Zrewidowana. Warszawa; 2016. 95 p.

5. Tylka J, Szyntar K. Temperamentalne korelaty nasilenia objawow depresji u kobiet. Studia Psychologica: Theoria Et Praxis. 2009;(9):139-47.

6. Miklewska A, Miklewska A. Zwiazek temperamentu z zachowaniami agresywnymi i zagrozeniem uzaleznieniem od alkoholu w swietle regulacyjnej teorii temperamentu J. Strelaua: Sprawozdanie z badan. Przeglad Psychologiczny. 2000;43(2):173-90.

7. Jachnis A. Cechy temperamentalne a style radzenia sobie ze stresem. Studia Psychologica. 2000;(1):53-68.

8. Preece D, Becerra R, Campitelli G. Assessing Emotional Reactivity: Psychometric Properties of the Perth Emotional Reactivity Scale and the Development of a Short Form. J Pers Assess. Nov-Dec 2019;101(6):589-97. doi: 10.1080/00223891.2018.1465430. Epub 2018 May 15.

9. Mousavi Asl E, Mohammadian Y, Gharraee B, et al. Assessment of the Emotional Reactivity Through the Positive and Negative Emotions: The Psychometric Properties of the Persian Version of the Perth Emotional Reactivity Scale. Iran J Psychiatry Behav Sci. 2020;14(2):e98057. doi: 10.5812/ijpbs.98057

10. Hurriyati EA, Fitriana E, Cahyadi S, et al. Control and emotional reactivity levels: Which one, positive or negative emotional reactivity links with effortful control? Humaniora. 2020;11(1):35-43. doi: 10.21512/humaniora.v11i1.6188

11. Barnhart WR, Braden AL, Jordan AK. Negative and positive emotional eating uniquely interact with ease of activation, intensity, and duration of emotional reactivity to predict increased binge eating. Appetite. 2020;151:104688. doi: 10.1016/j.appet.2020.104688

12. Осин ЕН. Измерение позитивных и негативных эмоций: разработка русскоязычного аналога методики PANAS. Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2012;9(4):91-110.

13. Абабков BА, Барышникова К, Воронцова-Венгер ОВ и др. Валидизация русскоязычной версии опросника «Шкала воспринимаемого стресса-10». Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 16. Психология. Педагогика. 2016;(2):6-15. doi: 10.21638/11701/spbu16.2016.202